Рус
Кырг
Новый проект Конституции вызвал активное обсуждение общественности, выступают также выражающие противоположное мнение. В этот раз мы посчитали правильным выслушать мнение члена конституционного совещания, созданного после сложной ситуации апрельской революции 2010 года, ректора Института экономики и финансов, доктора экономических наук Айылчы Сарыбаева.
— Айылчы Сарыбаевич, изменилось ли за 6 лет ваше мнение об Основном законе как у члена тогдашнего конституционного совещания? По вашему мнению, какие пункты нуждаются в обновлении?
— Никто не ждал, что в 2010 году рядами пройдут кровавые события. Мы все помним, какой была ситуация в стране. Самое главное, мы торопились срочно направить государственное управление в правовое русло, легитимизировать и утвердить власть. В короткий срок было создано конституционное совещание из 60 человек. На самом деле в форс-мажорной ситуации Конституция не обсуждалась достаточно. Мы были не готовы написать в течение одного-двух месяцев идеально измененную систему государственного правления. Поэтому введение парламентского правления было одним из нескольких вариантов. После того как в то время я стал членом конституционного совещания, поднял нижеследующие вопросы, принес Омурбеку Текебаеву и поставил ребром. Первый – вопрос государственного языка. Когда русский язык имеет статус официального, кыргызский язык не может полноценно выполнять функции государственного языка. Есть свои закономерности применения и развития языка. Если к кыргызскому языку спрос и предложение шаткие, то соотечественники других национальностей и даже сами кыргызы используют его только на уровне кухни. К тому же два джигита другой национальности, члены конституционного совещания, двое суток спорили и препирались: «Наш язык, как и русский язык, введите в качестве официального языка в местности с плотным проживанием нашего этноса».
Второй вопрос — я говорил о необходимости открыто и четко разделить полномочные права государственных ветвей власти. Сегодня партийная система Кыргызстана еще не превратилась в настоящий классический вид, как в европейской или американской системе правления. Пока мы не поднялись выше клановых, родовых действий. Жизнь доказала, что сейчас мы в реальности живем не при парламентском, или же президентском, или не при президентско-парламентском строе.
В настоящее время Жогорку Кенеш при утверждении правительства должен нести совместную солидарную ответственность за выполнение правительством экономических программ. Но передача фракциями коалиционного большинства государственного бюджета парламентской оппозиции стала делом, которое даже во сне не приснится. Говоря простым языком, это все равно что выбрать невесту в жены, пообещать ей жениться, а кого-то выступающего против нее попросить «помоги мне выбрать девушку для женитьбы, дай свое согласие». Эту свою мысль я высказывал и на общем собрании того конституционного совещания, кроме того говорил самому Омурбеку Текебаеву. Тогда они не согласились, говоря, что надо соблюсти баланс между тремя властями. Ну, а по-моему, «баланс, равновесие» само приводит к противоречиям. Когда власти взаимно расходятся во мнениях, это наносит ущерб проведению единой политики по обстоятельствам экономических, социальных и обстоятельств безопасности. Это означает трехглавость. Кыргызстану нужна структура власти, объединяющая вокруг одной идеи, заставляющая отвечать совместно по экономическим, бюджетным вопросам.
Жизнь сама показала необходимость повышения роли премьер-министра. Какие результаты может дать правительство, сменяемое каждые 9 месяцев, раз в год? Поэтому сегодня мы не можем обвинить ни одного премьер-министра в невыполнении государственных программ. Если дадим много полномочных прав правительству, то и требование будет с него больше.
Третье – в действующей Конституции защита прав человека как будто хорошо показана. Но его реализация беспорядочна. Вроде все правоохранительные органы защищают права человека, но когда человек попадает в неприятность, он остается наедине со своей проблемой. Как говорится, у семи нянек дитя без глазу, механизм защиты прав гражданина не был разработан ясно и тщательно.
Мы до сих пор не можем полностью осуществить в практической жизни классический вид понятия рыночной экономики, демократии, прав человека. Почему у меня не хватает сил самому защитить свое право? Почему выступающие против изменения Конституции правозащитники из гражданского общества берут под защиту только право сидящего в тюрьме человека, и не идут на защиту права других граждан? Для решения всех этих проблем необходимо улучшить всю систему просвещения, в том числе улучшить предоставление правового образования, разработать механизмы регулирования антикоррупционной борьбы. Настала пора повысить политическую грамотность всего населения.
На недавнем собрании премьер-министр Сооронбай Жээнбеков очень правильно сказал, что больше 60% внутренних нормативных законов Кыргызстана или устарели, или противоречат Основному закону. Надо все это снова отдать экспертам, разработать, привести в соответствие одно с другим. Например, в Трудовом кодексе, Налоговом кодексе и в новом принятом Бюджетном кодексе тоже полным-полно противоречий. Кроме того, надо привести в соответствие функции прокуратуры, службы безопасности, судов, органов по проверке экономических преступлений и другие исполняемые функции.
— Как вы восприняли слова члена Временного правительства, названного «отцом Конституции», лидера фракции «Ата Мекен», являющегося членом парламентской коалиции, Омурбека Текебаева: «Я изгнал с должности трех премьер-министров»?
— Мне не хочется говорить о роли отдельного человека, хорошем и плохом. Но структура сегодняшней Конституции толкает именно к таким проблемам. Если один из лидеров фракций, составляющих коалиционное большинство, говорит «этот премьер-министр мне не понравился, я его выгнал», то это показывает слабость перед ними исполнительной власти. Сама по себе психология «если захочу, то могу выгнать с должностей, начиная с премьер-министров и до сотрудников айыл окмоту», происходит от недостатков в опыте нашего правления. Мы должны дать главе правительства и ответственность, и возможности в равной степени. В случае чрезмерного использования чиновником своего должностного положения даже нет механизма привлечения его к ответственности. Министры вызываются во фракции, комитеты, пленарные собрания ЖК независимо от того, есть или нет необходимость, они не выполняют свои прямые обязанности, а бегают по коридорам парламента. Например, по-моему, Жанторов Сатыбалдиев вырос из тяжелой отрасли экономики, был хорошо понимающим строительство, хозяйство премьер-министром. До сих пор никто не смог доказать, что он был коррупционером. Омурбека Бабанова сняли с работы со скандалом «купил породистого скакуна». Этот джигит вырос в сфере бизнеса. По мне, так пускай он пригонит табун лошадей с топотом, это его дело. Самое главное, он хорошо работал как руководитель правительства. В общем, перед изгнанием премьер-министра превратилось в привычку вешать на него ярлык «коррупционера». Здесь их вина не доказана, их права нарушаются, подавляются. Это и есть доказательство, что в Конституции неважные механизмы, по-настоящему защищающие права человека. Мы должны сделать выводы из этой горькой правды, и прекратить привычку сменять правительство через 9 месяцев, через год. При отсутствии в нашем государстве стабильности экономика не поднимется, инвестор не поверит. Правительство – высший орган, тянущий за собой всю экономику государства. Поэтому у его руководителя должны быть полные полномочные права. Поскольку коалиционное большинство фракций оказало доверие ему, правительству было необходимо реализовать в жизнь программу фракций. Реальный сектор развивался бы при совместной дружной работе парламента и правительства как одно целое. А сейчас сформировалось понятие «такой-то министр оказался другом главы фракции, или однопартийцем», государственная служба превратилась в базарные торги. Сейчас настало время также для повышения роли местной власти.
— Теперь затронем мораторий на изменение Конституции до 2020 года?..
— Ни в одном государстве еще не встречался случай написания или ограничения срока, чтоб Конституция работала столько-то лет, не меняясь. Когда в 2010 году поставили условие «Конституцию не менять до 2020 года», я не мог найти ответа на вопрос «а почему так должно быть?». Мы сравнили, возникает такая же необходимость как в случае с домом: твои дети, внуки выросли, не помещаются в маленькой квартире, есть необходимость строить большой дом. В то время как появляются аргументированные вопросы, говорить «мы не должны идти на референдум» — это абсурд.
Вследствие нескольких таких вопросов считаю, что пересмотреть Конституцию это необходимость.
газета «Кыргыз туусу» №71 от 09.09.2016/стр.14
Комментариев нет, будьте первым кто оставит комментарий!
Извините, только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии!
